Продолжаем беседу с Алексеем Синеевым, который в этом году издал продолжение своего исследования истории виноделия в Российской Империи.

Алексей Владимирович, в апреле 2022 году был издан второй том вашей книги “Виноделие Российской империи”. Когда были изданы книги и каким тиражом?
Первый том в 2020 году, тираж 1 000 экземпляров. Второй в апреле этого года и тоже 1 000 штук.
Чему было посвящено первое издание и чему второе?
Я занимаюсь коллекционированием вино-водочных этикеток очень давно. Коллекционирование отличается от собирательства тем, что коллекцию нужно структурировать и изучать историю. В моём случае всё это переросло ещё и в писательство. Когда я собирал материал, мне нужно было понять структуру Российской империи и как она административно делилась на территории. Выяснилось, что примерно половина губерний остались внутри России современной, а ещё половина - это губернии, которые сейчас являются иностранными государствами. Для первой книги я ограничился российским губерниями, потому что материал о других я практически не смог найти на тот момент, и отложил это направление на время. Первый том и так получился очень объёмным, а когда он был опубликован, я понял что это тема интересна и у неё может быть продолжение. Я начал формировать структуру второй книги и получилось ровным счётом пополам - 44 губернии в составе Российской империи, которые сейчас входят в Российскую федерацию, и 46 губерний национальных образований, которые сейчас являются независимыми государствами, а также Царство Польское, которое, как известно, входило в Российскую империю, и Великое княжество Финляндское, которое благодаря Российской империи обрело статус самостоятельной страны.

Когда я готовил первую книгу, я не представлял глубину и широту этого материала, и насколько он затянет, который, как оказалось, никто раньше не собирал воедино. Были какие-то разрозненные изыскания или академического характера, или исторического, или изыскания, которые рассказывали о каком-то человеке. И вот в последнем случае мне, как раз, это было на руку, потому что у меня уже был целый сюжет для включения в мою книгу какого-то регионального винодела или винокура. Я просто проверял источники и сопоставлял разные факты, потому что было много разночтений и неточностей. Потом всё это уже вошло в книгу. Но в тех случаях, когда за основу бралась чья-то авторская статья и требовался копирайт, я обязательно списывался с автором, рассказывал ему, для чего мне это нужно и просил разрешение на использование материала. В 100% случаев люди соглашались на это, потому что, наверное, им тоже это важно.
Можно сказать, что вы собираете воедино то, что развалилось после 1917 года?
Я свою задачу вижу не так глобально, но была идея как-то, по крайней мере, информационно объединить все национальные истории в одну общую и через истории конкретных людей показать их взаимосвязь, была большая кооперация между губерниями и между странами история, которая объединяет людей. Если говорить о второй книге, то было найдено много противоречий в национальных трактовках исторических фактов. Если у нас считается, что многое в развитии национального виноделия было сделано благодаря Российской империи, то в независимых государствах многие считают, что это было сделано исключительно благодаря той нации, о которой идёт речь. Пусть это остаётся на совести авторов.
По книге Бориса Родионова “История русских крепких питей” первое упоминание о винокурении в России было датировано 1515 годом. О каком периоде истории вы рассказываете в книге?
Это период с 1863 года, дата не случайна. Двумя годами ранее в России было отменено крепостное право и крестьянам наряду с другими сословиями было разрешено свободное предпринимательство. Можно сказать, что на этом вся промышленность поднялась. В 1863 же году была отменены винные откупа и введён питейный акциз, то есть введена система примерно такая же, как сейчас - с выкуренного вина, его крепости и объёма платишь налог и платишь за патент. По 1914 год, когда началась война и был введён сухой закон, каждый год объёмы виноделия и винокурения примерно удваивались, вся промышленность росла бурными темпами. Нашу экономику всегда сравнивали с 1913 годом и это был год наивысшего расцвета российской экономики и промышленности. Именно поэтому мне был исторически интересен именно этот период, который также связан с тем, что именно тогда появилась винная этикетка. Если вы знаете, я страстный коллекционер именно вино-водочных этикеток или, по-другому, винографолист. Собирать материал для книги я начал с изображений старинных этикеток, которые я находил в интернете и сохранял их на своём компьютере. Что интересно, на них, согласно указу ещё Екатерины II, было обязательно нанесение фамилии винодела или винокура и местности, где он выделывал это вино. Прямая отсылка к фамилии и к местности уже позволила начать поиски, которые потом и привели к написанию книг.

Если точнее, когда появились первые этикетки в России?
После 1861 года. При Екатерине II это ещё были не этикетки, а бирки на бочках, бутылок не было. Бутылки в России появились примерно в одно время с этикетками. Картонные и тканевые бирки перешли на этикетку. Нужно было маркировать своё вино, чтобы не было подлога. Уже со времён Петра I на Руси постоянно был фальсификат, постоянно. Были корчемники, которые выкуривали неучтённое (корчемное) вино, и винные откупщики, которые знали все технологии и у которых была своя неучтёнка, а в казну отдавалось только определённое количество денег, что жёстко каралось, но несмотря ни на что, всё этим занимались. Это установленные факты. Наверное, русский человек так устроен, ему хочется во всём свободы.
Заглянуть дальше в историю я, скорее всего, не смогу по той простой причине, что, меньше источников, доступа к которым фактически нет. Я живу в Барнауле и не могу неделями перечитывать фолианты в Ленинке, в отличие от моих коллег в Москве. Кроме того, уже довольно много изучено, а также довольно много переврано. И самое главное, что есть более уважаемые мной товарищи, которые этим успешно занимаются. В частности, могу назвать Александра Никишина. Это, наверное, первый историк русской водки, который начал исследовать эту тему, и в начала 2000 годов выпустил две великолепные книги, в которых много материала, в том числе и фотографического, с упоминанием первоисточников. Недавно мы лично встретились, познакомились и очень тепло пообщались. Он одобрил и благословил мои замыслы и с его лёгкой руки издание второго тома прошло легче. Он мне подарил свою новую книгу под названием “Балчуг”. Балчуг - это историческое место в центре Москвы, где, по его версии, началось Российское винокурение.
Почему в названии книги вы используете термин виноделие, а не винокурение?
Поскольку я пытаюсь в книге оперировать историческими терминами, я для себя вывел именно такое название. В то время, о котором я пишу, существовало несколько способов выделки вина. Первый способ - это виноградное вино, то есть, традиционное виноделие путём сбраживания виноградного сока. Второй способ - дистилляция или винокурение, результатом чего было хлебное вино. В обиходе слово вино люди употребляли именно в контексте. “Наполугарился”, например, это хлебнул крепкого, выпил вина - это уже о вине в классическом понимании.
Далее, когда в 1896 году была введена государственная винная монополия, хлебное вино стало не актуальным, появился прообраз современной водки - два раза перегнанный дистиллят, разбавленный водой, который стали называть столовым вином. Позже появились ректификационные колонны и государство посчитало, что два раза перегонять затратно, и всё стало ещё проще: стали разбавлять спирт водой, появилась технология, и это была уже практически водка, которое чаще всего называли столовым вином. Водка как напиток появилась только в 1936 году, когда большевики признали, что со старым царским прошлым покончено, перешли на новую формулировку и термины и был разработан ГОСТ.

Какие ареалы производства винограда в Российской империи вам удалось выделить?
Когда я готовил книгу, наткнулся на исследования российского учёного-агронома по фамилию Бекетов, который занимался виноделием в Крыму, где у него была усадьба. В первом томе я о нём написал. Бекетов изучал ареалы распространения виноградарства и виноделия на перспективу в России. Он точечно очертил на карте населённые пункты, которые можно соединить в одну горизонтальную линию, выше которой виноградарство уже невозможно. Я взял карту Российской империи того времени, нашёл эти населённые пункты и прочертил такую же линию. Фактически получается вот что. Сейчас виноделие развивается не только в исторических областях - Крым, Кубань, Ростовская область, Ставропольский край, Кавказ и Дагестан, но и пошло вверх - это Волгоградская, Воронежская области и Башкирия. Вывод, который он обозначил, что из этого ареала возможных областей для виноделия выращивается и делается вина в 20 раз меньше, чем во Франции, которая по площади в несколько раз меньше России. И даже сейчас мы ещё не реализовали этот потенциал. А что касается мест распространения, о которых я пишу во втором томе, то это Средняя Азия, Туркменистан, Узбекистан, Таджикистан, Закавказье, Азербайджан, Армения, Грузия, Абхазия и Осетия. Кроме Прибалтики - там, в основном, плодовые вина и дистилляты. Очень много мест, где можно выращивать виноград,. только приёмы разные. Например, в Воронежской и Волгоградской области это трудоёмко. Каждый год они лозу отвязывают, укладывают и присыпают на время холодной зимы.
Вы сказали, что недавно познакомились с производителями коньяка из Беларуси. Насколько серьёзно можно говорить о белорусском коньяке как напитке?
Про сам коньяк я ничего не могу сказать, поскольку это тема не моя. На выставке ПродЭкспо был стенд Пинского ликёро-водочный завода, на котором я увидел очень интересную бутылка коньяка “А. Skirmuntt”. Я спросил у представителей, что за коньяк. Они мне увлечённо рассказали, что Скирмунт - национальный герой, который много полезного сделал для Беларуси и оставил добрую память. В честь этого человека белорусы назвали свой коньяк. А я им отвечаю: “Вы знает, что ваш современный коньяк вошёл в мою вторую книгу?” Они немного растерялись. Во втором томе есть упоминание о роде Скирмунтов из Гродненской губернии. Я не нашёл ни одной фотографии винной этикетки, только рисованный портрет Александра Скирмунта. Получилась историческая параллель, связавшая историю рода Скирмунтов с современной историей белорусского винокурения, благодаря которой в книге рядом оказались старинный портрет и современный коньяк.
В Беларуси мало знают свою далёкую историю?
Вопрос спорный. Поскольку они стали независимы, им нужно опираться на что-то, на какую-то историю, и они, как могут, это делают, и можно наблюдать процессы самоосознания и повышения своей национальной идентичности. Ярких исторических персонажей у них было много, только исследовать это в советское время не приветствовалось, а сейчас никто не запрещает. Замечательно, что есть продолжение у этих историй и преемственность у потомков..Важно говорить о тех, кто стоял у самых истоков дела, которым человек занимается.
В толковом словаре Даля упоминается хлебное вино, горячее вино, водка, горелка, полугар. Что чаще всего можно было прочитать на этикетках? Полугар мне ни разу не встречался. Чаще всего хлебное вино. По мнению Бориса Родионова, полугар был официальным термином. Я думаю, что это был термин акцизных чиновников, которые проверяли вино на крепость или, как раньше говорили, на доброту. Полугар - наполовину сгоревшее вино. Брали столовую ложку, наливали дистиллят и поджигали. Если выгорала примерно половина, это было “доброе вино” крепостью 38-40 градусов, что точнее определить не могли, пока не появились спиртометры. Это вино и называлось полугаром. Отсюда появилось понятие “доброта” вина. Этот термин был общеупотребительный и все понимали о чём идёт речь. Но скорее всего, полугар всё-таки существовал раньше, во времена откупов, а потом, когда появилась акцизная система и этикетки, его стали называть “хлебное вино”. Причём к слову “хлебное” добавляли дополнительные слова, например, “доброе хлебное”, “русское добро” и т.д.

Можно сказать, что хлебное вино - русский национальный напиток?
Не так однозначно. Безусловно, что в то время национальным напитком был хлебный дистиллят. Но чуть позже появился картофельный дистиллят, потом к нему добавился свекольный и паточный дистиллят Но у меня не поворачивается язык назвать хлебным вином вино, сделанное из картофеля, хотя, безусловно, это был дистиллят. После введения монополии этот напиток в простонародье называли “монополька”. Это был уничижительно-пренебрежительный термин, который никому не нравился, но деваться было некуда, потому что это был дешёвый напиток для самых низов. Те, кто позажиточней, пили два раза перегнанное столовое вино или очищенное вино, которое можно назвать элитным напитком по тем временам. Все дистилляты называли вином. Водки - это были настойки: сладкая, перцовая, тминная и т.д. И вот благодаря господину Витте, который с подачи Александра III ввёл эту монополию, мы теперь считаем национальным напитком водку, но я этим не согласен. Это ни плохо, ни хорошо. Это наша история. В разговоре с Александром Никишиным, он посетовал на то, что в 2020 году никто не отмечал 120-летие российской водки.
Попадалось ли вам этикетки с указанием выдержки?
Термин “выдержка в бочке” не встречался никогда. Вино транспортировалось в дубовых бочках, что было естественно и на этом никто не заострял внимание. Многолетней выдержкой с целью улучшения качества стали заниматься коньячные производства, например, Сараджев и Шустов, которые часто бывали во Франции и привезли эти знания, и к концу 19 века это повсеместно использовалось именно для коньяков.
Какие этикетки вам больше нравятся с эстетической точки зрения?
Конечно, мне нравятся этикетки, которые отрисованы лучшими художниками того времени. Это эклектика стилей и сюжетов, которая в то время считалась очень модной, В то время строили замки, дворцы, начали коллекционировать картины, появилась атрибутика роскошной жизни, как они считали. На этикетках рисовали сложные узоры, виньетки, виноградные гроздья, библейские сюжеты и сюжеты из римской истории. Они были очень разнообразны, но сразу, как появилась винная монополия, всё это разнообразие прекратилось. Этикетка казённого вина - это обыкновенная серая этикетка на бумаге низкого качества, обрамлённая по периметру рамкой с надписью “Казённое вино” и названием местности или города, в котором оно производилось и номером оптово-винного склада - всё.

У вас большая коллекции этикеток шотландского виски, и в своё время вы даже организовали выставку в Алтайском государственном университете, которая была посвящена этой части коллекции. Как вы собирали эту коллекцию и какой она охватывает период?
Самые старые - 1930 года. В среде коллекционеров все друг друга знают, мы ведём переписку, обмениваемся. Плюс мне помогает посещение выставок. На ПродЭкспо есть целый полиграфический отдел, где можно познакомиться с полиграфистами. Этикетки от виски - более сложная тема. Иногда я их покупаю через интернет-аукционы. В США люди иногда выставляют доставшиеся по наследству экземпляры на аукцион за бросовые цены, и если ты успеваешь купить, пока цена не начала расти, получаешь редкие образцы. У меня очень много этикеток именно от бурбона 1930-50 годов, когда только закончился сухой закон. Что касается шотландских этикеток, у меня, наверное, самая большая коллекция в России, которую мне помогали и помогают собирать разные люди. Я её тоже пытаюсь структурировать по брендам, по годам и по винокурням или, как многие говорят, вискикурням. Что касается выставки, это очень интересная история. Как-то я прочитал на региональном информационном портале, что в нашем университете появился профессор - шотландец. Каким ветром его занесло в Алтайский край, я не знаю. Меня это очень заинтересовало и я решил с ним познакомится. Через общих знакомых мы познакомились. Я рассказал, что я коллекционирую этикетки, он заинтересовался. Через какое-то время я предложил сделать в университете выставку, приуроченную к дням шотландской культуры, проводимым в университете в то время. Лучшей наградой для меня были его слова о том, что он никогда не видел таких этикеток даже и не знал, что такие существуют, несмотря на то, что он родом из Спейсайда - региона Шотландии, знаменитого обилием винокурен.
Алексей Владимирович, благодарю за интервью. Как с вами связаться тем, кто заинтересован приобрести вторую книгу?
Можно написать мне на почту label-222@mail.ru, во ВКонтакте или на сайте alcoexpert.ru.
Специально для Whisky Rooms Юлия Смолян
